| Накрыл туман осенний сад. Густой такой, непрошенный. Но сад ни в чем не виноват. Лишь только летом брошенный. Наверно, саду холодно, Тревожно в пору эту. Ищу тропинку я давно К нелегкому ответу. Притих мой яблоневый сад, Плывет в волнах тумана. Ах, лето, скоро листопад. Зачем ушло так рано? | ||
| Гнезду не скучно в вешний срок, Что каждый год растет в объеме, С враждой грачей, с войной сорок За право: кто хозяин в доме? Грач – гость-приятель неплохой. Ну, а зачем крутые склоки Особо крупной и лихой Одной заслуженной сороке? Хвалю проказницу везде, Ее победные моменты, Когда ликует на гнезде Под воробьев аплодисменты. | ||
| Говорили, говорили, Отблеск солнца мне дарили, Порезвились – и опять Тишина и благодать. Принимаю все, что зримо, Что средь лета повторимо. У прибрежных деревень Каждый вечер, каждый день. | ||
| Без страха ко мне прилетает Обычный такой воробей. Калиной живот набивает. – Доволен, наверное, ей. Приветствую, как же иначе, Здоровый его интерес. Желаю добра и удачи. И чтоб никогда не исчез. | ||
| Когда мороз рукой всевышнего В лугах насыпал серебра, В районе озера Дубнишного Я встретил осенью бобра. По льду, казавшемуся пленкою, С другого берега ко мне Он шел походкою незвонкою, Как к заблудившейся родне. А я с охотничьей повадкою Там, где шиповник и лоза, Глядел с лукавою украдкою В его спокойные глаза. Хвост, показавшийся причаленным, Рулил, как заднее весло. Его, пришедшего нечаянно, По льду как будто бы несло. Что было делать мне, случайному, В пучок собравшему лозу? А, ну-ка явному, не тайному Пошлю я в голосе грозу. А он, ни в чем не провинившийся, В ответ на то, что я кричал, Остановился, удивившийся, И вопросительно молчал. И, помолчав, сосредоточенный Вновь на обратной стороне, Пошел, печально-озабоченный, С нелегкой думой обо мне. Мол, так встречать не полагается. Он шел под ивовый навес, Где, может, дом, и где питается, А там и след его исчез. | ||
| Гладью зеркальной речного залива Лодка к причалу бежит торопливо. Медленный чайки высокий полет Тенью спокойно на водах плывет. Вместе со мною ты рядом сидишь. Чуткий вблизи неподвижный камыш. Щуки мелькнуло упругое тело, – К вечеру, может, поесть захотела … Свет проникает до самого дна. В неге июля моя сторона. Воздух горячий на воду ложится, Хочет остыть, до утра освежиться. | ||
| Прохладу и свежесть неся, Как молотом в землю стучалась. Над Фокином дождь пролился, Сомовке, увы, не досталось. - Причину умом не найти, - Сказала кукушка уныло. - На семь километров пути, Наверно, дождя не хватило. | ||
| Из-за реки ползет гроза. Вода от тучи почернела. В тени прибрежная лоза Тревожно, глухо прошумела. Но все сильней ее напор, Ее сверкающее тело. И вот уже на косогор Порывом ветра налетело. Дождем на землю налегла. По всей округе прогремела. И вдалеке изнемогла, Закончив правильное дело. | ||
| Дерево сухое, Иволга в дупле В неге и в покое, Значит, и в тепле. Из травы, из хлама Птичий в нем уют. И птенцы, как маму, Сразу узнают. Мир, любовь, отрада Будут здесь царить. Это то, что надо. Так должно и быть! | ||
| Вот калина в моем огороде. Не нужна и не лишняя, вроде. Появилась на свет и растет Неизвестно какой уже год. Где зеленый картофельный плес, Ее ветер когда-то занес, Потому что калина, она Украшать это место должна. Здесь калине легко и свободно. Пусть горька она, но многоплодна. Ни ухода за ней, ни забот. И бесплатно плоды отдает. В сентябре, в час вечерний заката, Я гляжу на нее виновато: Растревожила душу мою. Я за это ее и полью. | ||
| Кукушка послышалась первого мая, Веселым «ку-ку» ближний лес оглашая. Потом помолчала. И снова ку-ку» На белом березовом старом суку. Она прилетала, наверно, не раз, Где так вдохновенно кукует сейчас. Кому-то столетие жизни пророчит, А, может, сама себе этого хочет… Кукуй на рассвете. Буди ото сна. Опять в наши души вернулась весна. По лесу разносится чуткое эхо. Желаю тебе и любви, и успеха. | ||
| На солнце у дуба три ландыша грелось. И их стороной обойти не хотелось. А рядом черемуха ярко цвела, - Обычные в мае дела. Три ландыша нежных. У прочного дуба, Как будто внучата. Смотрелись так любо. И будто гордились защитой они В весенние теплые дни. | ||
| Не идут с Атлантики циклоны, За собой не чувствуя греха. Потому - засушливые зоны Влагою снабжают ЖКХ. Раз циклон насытило дождями, В море-океане был аврал. Торопился прямо из Майами, Ну и где-то в Англии пропал. Нити беспокойства сухость множит, Но надежда теплится пока; Море Средиземное, быть может, Вышлет грозовые облака. С радугами струи дождевые Пусть в лучах сверкают серебром. В мае начинаются, родные, И уходят скучным ноябрем. | ||
| Погода – муть. Туман, туман … Снега водою напитала. Дохнул неблизкий океан, А, может, Англия прислала … Откуда шел, зачем пришел? Твое присутствие осудим. От влаги воздух так тяжел, Что так некстати нашим людям. Туман, туман на много дней. Тебя бы в прорубь, в Волгу, в майну. Ты мир с фантазией своей Возвел в божественную тайну. В разрыве туч пробился луч, Случайно, тихо, оробело. Нашел от этой тайны ключ, И все вокруг порозовело. | ||
| А у костра, а у костра Ночь тороплива и быстра. А был закат, пришел рассвет – И вот ее уже и нет. Обычной гостьей снизошла, Чуть-чуть погрелась и ушла. И свет костра уж измельчен – Разбавлен солнечным лучом. | ||
| Весь плес под лунным серебром. Ласкает взор прохлада встречная. И дышит миром и добром Река спокойная и вечная. Рыбацкий столик, как плита. На нем все вкусное готовится. А у меня одна мечта: Чтоб рыбе пойманной удвоится. Молчит в дали сосновый бор. Но, приподнявшийся над тиною, Лягушек хор на весь простор Поет про свадьбу, про утиную. Кого-то цапля сторожит. (Одна нога водой прихвачена.) Роса на камушках дрожит, Блестит, ничем не озадачена. Живая, цвета янтаря, Но недоступно-непорочная, Смещаясь в спящие поля, Плывет заря дальневосточная. Летит кулик, за ним другой. В котле уха такая варится! И жить так хочется порой, И даже в старости не стариться. | ||
| Низина, трясина. Болотная речка. Не очень приглядное с виду местечко. Лягушки, тритоны, ужи, Весной комаров этажи. Но здесь задержались пролетные утки, Уже проживают девятые сутки, Как в мысли утиные влезть? Быть может, им нравится здесь? Так, значит, болото – не гиблое место, Коль нет у гостей никакого протеста. Садятся, взлетают, разносится «кря». И, значит, болото – не зря. | ||
| На столбе перед домом – сорока. От нее – воробей недалеко. Восседает на крыше железной. Сероват, мелковат, но полезный. Пусть полезней на липе скворец, Да всего здесь полгода жилец. В нашем крае зимой холода. Для него это просто беда. Воробей своей жизнью доволен, Не бывает с работы уволен. И чирикать на крыше горазд, Край родной никогда не предаст. | ||
| Ах вы, ягоды рябины, Что по вкусу недурны! Вы почти до середины Цвету черному верны. Черный цвет – не символ счастья, Цвет тревоги и вины. Вы, наверно, от ненастья Так унылы и черны. То ли дело у соседки (Цвет имеется в виду): Та повесила на ветки Красных ягод череду. Все же каждая стремится Быть красивой – выше честь! И растеряна синица: «На которую присесть?» | ||
| Неяркая луна над головой стоит. Березовая роща листвою моросит. Какой-то шалый ветер в ночи в нее ворвался, Ну, а потом затих, в деревьях затерялся. Идет сентябрь. И стали дни короче. Глубокий водоем. В нем стынет тайна ночи. Кусты лозы и ветки краснотала. Все без разбора желтого накала. Нет песен птиц. И грусть вокруг в итоге. И стайки уток все уже в тревоге. Седеющий туман к холодному рассвету Несет еще одну осеннюю примету. | ||
| Наступил ожидаемый срок: Струйка листьев в окошко стучится. Из-за Волги подул ветерок, Значит ночью морозу случиться. Улетели, простившись, грачи. Вслед за ними тепло улетело. А за тучами солнца лучи Не спешат на полезное дело. | ||
| Вспыхнули пламенем желтым Клены, кусты под бугром. Тронутый дождиком колким, Съежился старенький дом. Не выделяясь особо, Сереньких туч волокно, Холода первая проба Ветром стучится в окно. Это октябрь куролесит. То он, в печаль вовлечен, Шторы ненастья развесит, То улыбнется лучом. Он ли улыбкой прощанья Так растревожиться смог? К этой поре увяданья Гроздья калины зажег. Словно сирот принимает Листья заброшенный пруд, Щедро водой напитает, Где и на дне пропадут. | ||
| Перелесок, перелесок С тенью навесной. Ты как маленький довесок К братии лесной. Листья – солнечные блестки, Вспышки – целый рой. Раскачал твои березки Ветер озорной. Раскачал и успокоил. И в тебе увяз. Сам себя за год удвоил Ты на этот раз. Там, где поле колосилось, Ты сейчас растешь. Что случилось, что случилось – Отступила рожь. Или землю под тобою Плуг пахать устал? И не он, а ты весною В поле правишь бал. Или тяга источилась К хлебу в век иной. Что случилось, что случилось С нами и страной? | ||
| По лугам да по кустам, По родным пройду местам, Где шиповник и лоза Помещаются в глаза. То долины, то овражки, Колокольчики, ромашки, Зеркала больших озер – Все охватывает взор. И в черемухи да ивы, Что при ветре суетливы, Рифма парная моя Приглашает соловья. В протяженьи летних суток Суета болотных уток, На виду воздушный плес С кувырканием стрекоз. У шмеля-тяжеловеса Нет особого прогресса. Хочет вялый и босой Опохмелиться росой. Все вокруг жужжит, летает, Интерес ко мне питает. Значит, я в потоке дел Никому не надоел. | ||
| Так по весне она вздыхала, Вскипала мутною водой, Что всю округу оживляла И наполняла суетой. Прошел, на все похожий, год, Но взглянешь – речка не поет. Она по чьей – то воле Не существует боле. Стоит растерянной трава. И мост разобран на дрова, Не оживит ее веселья И даже дождик-водолей. И по обочинам деревья, Как будто памятники ей. | ||
| Веселый, живой ручеек Течет из елового леса. К спасенью от жажды намек. Предмет моего интереса. Устами к нему наклонюсь, Приблизив холодные струи. И пусть говорливые, пусть, Приемлю его поцелуи. Живительной влаги заряд Даст бодрость усталому телу. И сам он, наверное, рад, Что служит полезному делу. | ||
| Сентябрь отзвенел, отлукавил. Дождями октябрь отшумел. И вот ноябрю он оставил, Чтоб тот у окна свирепел. Суровая, в общем, картина Не летнему виду в пример. Не зря эти месяцы, видно, Кончаются буквою «Р». Как будто болеет природа, Без жизни стоят деревца, И синего, в быль, небосвода Совсем не узнаешь с лица. Снежиночки в белых халатах, Покинув свои терема, Слетают на землю и хаты, И ставят диагноз: зима. | ||
| Пилою спиленный сучок Упал на землю, на бочок. И шум упавшего сучка Спугнул запевшего сверчка. Сверчок забрался на сучок И ни гу-гу. Затих. Молчок… Мораль ценнее пятачка: Не тронь запевшего сверчка. | ||
| Такой мне по нраву апрель, Что теплой одежды не просит, Когда и ручьи и капель Для слуха веселье приносят. Когда, на пригорки придя, В подарок преемнику – маю Он утром последнего дня Поднимет подснежников стаю. | ||
| Таял снег. Ручьи текли. Размывали глину, Грязь и мусор волокли. Сделали долину. У тропы, где поворот, Дерево стояло. И его потоком вод Тоже подмывало, Стали голы и чисты Корни – паутины. И легло оно в кусты Поперек долины. Разрушительный процесс, Вешнее явленье, Создавал противовес Фазе обновленья. | ||
| Один кулик, другой кулик В осоке вечером возник. Они засушливому году Иметь желали влагу, воду. Но нет воды. Ушла вода. И разлетелись кто куда. | ||
| А за Волгою леса. А за Волгой в час рассвета Красной зорьки полоса, Прославляющая лето. Вдоль приветливой реки «Лады», «Нивы» и палатки. Сны приятны и легки, Упоительны и сладки. Лодки рядом, вдалеке, Будто спят на водной глади, Словно куклы на листке Ученической тетради. Сходят тени, тянет мгла Миг за мигом, метр за метром. Но молчит еще вода, Не затронутая ветром. Влажный воздух зрим и нем. Цвета зорь и перламутра. И господствует над всем Торжествующее утро. | ||
| Шуршит озерная осока И высока, и зелена. И от воздушного потока Чуть-чуть колышется она. Ее шуршание – тревога. Она – препятствие волне. Ушла б от берега немного, Тогда бы стала в глубине. Смиряясь с ролью волнолома, Растет лишь только по краям. Она – как сторож водоема, С поляны видимого нам. И, как зеленая цепочка, Преграда взору к лону вод Шумит, тревожится. И точка. И быть спокойным не дает. | ||